Парагвайские женщины

          Конечно, чтобы написать исследование на такую тему нужно быть специалистом. А чтобы быть специалистом – нужно перепробовать побольше?

          Те, кто придерживаются подобного мировоззрения, могут считать мои заметки поверхностной «писаниной дилетанта», поскольку я постараюсь описать свои впечатления, основываясь на чисто внешних наблюдениях. Ставьте мне незачет, если хотите.

          Итак. Парагвайские женщины и девицы, как на мой дилетантский взгляд, достаточно симпатичны внешне. Имею ввиду прежде всего большое количество приятных лиц, которые вызывают положительные эмоции. Учитывая открытый, веселый и добродушный характер парагвайцев, вы можете себе представить насколько приятно наблюдать вокруг себя открытые привлекательные женские лица, не скованные маской «внешнего вида», готовностью отбрить любого и вообще – «мужчины такие козлы». 

          Конечно, следует учитывать, что написанное относится к парагвайкам-неиндианкам, поскольку у последних «своя волна» на лице и они в большинстве своем держат его неподвижным.

          Что же касается остальных внешних данных, которыми женщины и девушки умело пользуются для оглупления противоположного пола, то здесь европейский вкус найдет несколько изъянов.

          Во-первых, в подавляющем большинстве своем парагвайские женщины коротконоги. Ну, так уж сложилось  - может быть веками бегать по девственным лесам было удобнее… Ведь сложилось у кениек-саванных бегуний быть длинноногими и худыми?

В общем, никакие высокие каблуки этой особенности фигуры «не лечат» и если вы обратите внимание, то даже на рекламных фотографиях парагвайских моделей избегают изображений в полный рост (попробуйте еще найдите фото Лариссы Рекельме во весь рост!).

Есть конечно исключения, но вообще…

          В комплекте с особенностью парагвайских юных дев очень быстро набирать ширину в бедре – это не совсем то, что считается красивым в Европе.

          Не беру даже женщин полицейских, которые, как и в СНГ, невероятно быстро, одновременно с поступлением на службу, отращивают себе неимоверные зады, но балет! Парагвайский балет тоже «тяжеловат» и «Лебединое озеро» напоминает не танец птиц, а галопирование слоников…

          Хотя местные мачо и старающиеся такими казаться, считают, что лучше парагваек в мире нет и, описывая фигуры, закатывают глаза, произнося слово «гитара», что по их разумению – верх совершенства.

          Парагвайки только года два, отсилы, назад стали носить юбки и платья, а то, почему-то, поголовно были в брюках… Да и сейчас многие. Но платьечек и юбочек на улицах значительно увеличилось и это не может не радовать.

          Второй сюрприз может ждать взыскательного европейца, если он начнет внимательнее рассматривать понравившуюся «чику»: парагвайки в большинстве своем имеют повышенную «волосатость» и волосатые руки девушки вероятно не всех могут оставить безразличными.

          Легко критиковать старому с задубевшим сердцем, а юные и неокрепшие, конечно же отбросят мое критиканство и увидят в парагвайках больше плюсов.

          В Парагвае очень крепка семья – она фундамент всего в жизни. Естественно, роль женщины тоже велика, ведь на ней все хозяйство, многочисленные дети. Парагвайки по характеру покладисты и спокойны, а с точки зрения своих мужей – «знают свое место». Мне трудно представить себе парагвайку, к которой применимо русское слово «стерва». Я не могу припомнить ни одного услышанного семейного скандала на людях или в быту, хотя «семейное насилие» по отношению к женщинам в стране есть. Если семейная пара возвращается с покупками из магазина, то несет покупки и ведет большинство малолетних детей – жена. Муж может утрудить себя только термосом для пития терере. Если жена чуть свободнее – имеет хоть одну свободную руку, то термос несет она и подливает периодически в гуампу, подавая наполненную мужу.

          Тем не менее, в общественном транспорте – «коллективо» (автобусы), мужчины и юноши частенько уступают место женщинам и девушкам.

          Парагвайки, как и все женщины латиноски (так говорят) очень любят перебирать свои волосы. В любом месте: в церкви и коллективо, в офисе и на пикнике… Распускают, переплетают, встряхивают… Конечно, есть в этих движениях обольстительная грация, но…  Может это из-за климата и просто необходимо их периодически перетряхивать, вспугивая непрошенных насекомых?

          Танцорки из парагваек, в массе, неважнецкие  –  я сужу по телевизору. Тяжеловаты и основное движение «вращение попой» - всего лишь жалкая потуга быть похожими на соседок бразилок. Есть, конечно, всякие. Вот, засняли друзья одну «мисску» асунсьонскую прямо на улице, где она веселилась в их компании. Засняли и быстренько выложили в инет, сделав рекламу.

          И все же!  На мое, опять же таки – дилетантское ;-) мнение, парагвайки весьма милы и мягки по характеру, легки на общение, веселы и оптимистичны, в чем выгодно отличаются своей естественностью. Это – всегда привлекает. Главное – чтобы человек был хороший!

К великодушному сердцу российских государей... (Архивный документ)

Его высокопревосходительству
господину директору Департамента
полиции потомственного
дворянина города Рязани
Сергея Васильевича Праотцева

Прошение

С двадцатилетнего возраста я состоял сотрудником у разных лиц, ведших борьбу с революционным движением в России.
Отец мой был привлекаем по процессу "Народной воли", и поэтому я был поставлен с ранней молодости в революционную среду.
Сознание долга перед государем и отечеством побудило меня использовать таковое мое положение в видах борьбы с революционным движением. Начал я свою деятельность с Н.С.Бердяевым в Москве, затем продолжал с С.В.Зубатовым.
В 1894 году Зубатов отрекомендовал меня покойному Семякину, и я работал год в Петербурге. Затем отправился на лето в Саратов, где мне пришлось работать с двумя помощниками, командированными Зубатовым из Москвы.
На другой год - в год коронования: государя императора Николая Александровича - продолжал службу в Москве около года и затем, когда революционная среда от меня отошла, я уехал в п. Клинцы, где занял место учителя рисования в тамошнем ремесленном училище...
Года через четыре, когда я уже служил в Киеве в коммерческих училищах, моя родственница, Л.Н.Чернова, ввела меня опять в круг революционеров, и я тотчас же вошел в сношения с Департаментом полиции, так как в Киеве в то время охранного отделения еще не существовало.
В 1904 году, после того как я около двух лет держал конспиративную квартиру Гершуни в Десятинном переулке, я до такой степени расстроил свое здоровье постоянным нервным напряжением, что попросил тогдашнего моего начальника, полковника Спиридовича, уволить меня.
Передав свои связи в революционной среде по просьбе полковника Спиридовича одной новой сотруднице, я уехал на Кавказ.
Этим кончилась моя служба в качестве сотрудника.
В 1905 году я оставил место во Владикавказском кадетском корпусе и уехал в Париж, чтобы отдаться всецело живописи.
В Париже жить мне приходилось исключительно среди русских эмигрантов, в сношение с политическим розыском не входил, так как не интересовался политическими делами и очень тяготился той средой, в которой жил.
Наконец, это привело к тому, что я уехал в Америку, надеясь в Буэнос-Айресе заработать несколько денег и с этими средствами устроиться где-нибудь в глуши, заняться со своими двумя мальчиками земледелием.
Руководился я главным образом желанием спасти детей от растлевающего влияния так называемых идейных течений, всюду быстро распространяющихся.
В Буэнос-Айресе жить мне пришлось среди революционеров, даже в одной комнате с очень видным максималистом Правдиным.
Случилось так, что одного бедного террориста помяло в мастерской машиной и Правдин его вез в госпиталь. При переезде на извозчике раненый передал Правдину письмо из Парижа о моем разоблачении Меньшиковым, а также о соглашении нескольких русских рабочих убить меня. Правдин все это мне сообщил, но еще накануне его сообщения в окно кто-то целился в меня из ружья, и я предупредил выстрел только тем, что быстро потушил свечку и закрыл ставни.
Потом некоторое время мне пришлось скрываться каждую ночь, переменяя гостиницу.
Но однажды ночью, когда я посетил Правдина, чтобы взять из чемодана чистое белье, меня чуть не убили, сделав по мне 4 - 5 выстрелов из револьвера, и я едва спасся бегством.
Наконец настоятель церкви дал мне пристанище при церкви.
Он же помог наскоро мне распродать мои этюды, и таким образом я выручил рублей 800 на то, чтобы уехать.
Со мной поехали в Парагвай Правдин и еще один беглый моряк.. Они притворились не верящими в разоблачения и желающими тоже устроиться на земле. Правдин выхлопотал у администрации 9 гектаров земли. В лесу нам по ночам пришлось дежурить у костра, чтобы отгонять диких зверей и караулить вещи от индейцев. На третий или четвертый день, когда я лег после моего дежурства, они, думая, что я сплю, завели разговор о том, что надо покончить со мной и, симулировав при ком-нибудь нечаянный выстрел, убить меня. Я дождался утра и объявил им, как будто проснувшись, что я от них ухожу. Это был психологический момент, они дали мне собраться, очевидно, не веря тому, что я решусь уйти без знания испанского языка и совершенно без денег. И когда я перешел поляну и скрылся от них за деревьями, они стали мне вдогонку стрелять, но не могли уже причинить мне вреда.
Около б месяцев я блуждал по стране, пока не добрел до Асунсиона, столицы Парагвая.
Здесь не хватит места рассказывать все перипетии четырех с половиной лет, проведенных мной в Парагвае, скажу только, что я затратил нечеловеческую энергию, чтобы осуществить идею поселения на земле. Взяв у парагвайского правительства в колонии "Новая Италия" 14 гектаров леса, я вырубил один гектар и засадил его, выстроил хижину и все это без копейки денег и без помощников. В продолжении целого года мне не пришлось почти ни разу поесть хлеба, и питался я исключительно тем, что удавалось застрелить. Я съел более полутораста обезьян, так как их было легче убивать. Сломав себе ключицу на правом плече, шесть месяцев я был лишен возможности работать. Наступила революция в Парагвае, и я перебрался опять в Асунсион, где и поступил в качестве практиканта в госпиталь для раненых бесплатным добровольцем. В госпитале я проработал в течение восьми месяцев. Хотя своей работой я заслужил уважение и дружбу докторов, но русские революционеры обнаружили мое пребывание и путем компрометирующих писем и другими путями начали меня преследовать. При закрытии госпиталя я подвергся прямому избиению со стороны низших служащих госпиталя, которые поголовно были члены анархического клуба и были направлены на меня одним русским анархистом.
Всю ночь просидел надо мной один из докторов госпиталя, и затем несколько недель я пролежал в кровати и не могу оправиться совершенно до сих пор от последствий побоев.
Жить в Южной Америке, где так много русских революционеров и где я не был от них ничем защищен, мне не представлялось больше возможности. Кроме того, я боялся умереть там, потеряв для России двух мальчиков, которые все эти годы находились в приюте в Буэнос-Айресе.
Постоянно хворая и с каждым месяцем чувствуя себя все слабее, я стал думать только о том, чтобы достать нужное количество денег на переезд в Россию. Мне казалось, что мое правительство должно было устроить безбедно мое существование и возможность быть еще полезным, а также воспитать двух мальчиков верными слугами царю и отечеству. Мне удалось написать картину, которую правительство Парагвая купило для музея. Может быть, оно этим хотело вознаградить меня за бесплатный уход за ранеными в госпитале. 
Таким образом мне удалось заручиться суммой в 500 аргентинских песо. С этими деньгами я поспешил в Буэнос-Айрес, а оттуда, взяв из приюта детей, приехал в Петербург.
Здесь нет места для перечисления всех тех фактов моей жизни, которые доказывают, что мной руководило в моей службе государю императору идейное начало, а не политическое стремление к карьере и обогащению, но думаю, что вышесказанное достаточно меня характеризует и из всего сказанного явствует, что только крайность заставила меня обратиться за помощью к Вашему превосходительству. Что ожидает меня, если Вы не окажете мне самой широкой поддержки. Кроме службы по борьбе с революцией, я нервно изнемог за 11 лет службы в качестве учителя рисования.
Я же ни в чем не виноват. Виноват во всем начальник, которому я доверялся безусловно. А между тем, когда я начинал служить, С.В.Зубатов спрашивал, чего я хочу добиваться - карьеры или денег, я отвечал, что единственное мое желание и условие службы, чтобы сохранилась вечная тайна, и он мне это обещал от лица правительства; когда же я усомнился, он мне доказал, что правительство должно оберегать эту тайну в своих же интересах. И вот Меньшиков, который сносился со мной от лица правительства и которому я доверял, как представителю правительства, выдает меня врагам в то время, когда я нахожусь в их стане. Мне только чудом удалось спастись от их мщения, и то временно,
Я знаю, что великодушное сердце русских государей никогда не допускало оставить без помощи людей, страдавших от исполнения своего долга, и я уверен, что Ваше превосходительство, взглянув с этой точки зрения на мое положение, сделаете все возможное для того, чтобы и мне дожить свой век так, как прилично дворянину, и принеся возможную пользу государю и отечеству, а также и воспитать двух детей верными слугами царю и отечеству.

С.-Петербург, 3 января 1914 г.
Сергей Васильевич Праотцев".

Как надо и как не надо любить свою Родину.

Михаил Войтенко

В ютубе появилось очень впечатляющее видео перехода военно-морского училища в Севастополе под юрисдикцию России, с торжественным спуском флагов Украины и победным подъемом флагов РФ. Впечатляет не это. Впечатляет концовка видео. Вкратце суть – для тех, кому лень дождаться концовки (ролик длится 12 с чем-то минут). Церемония закончилась, участники наверное, собрались на банкет, и тут вдруг заминка, непонятный откуда-то шум. Кто-то из распорядителей дал команду оркестру, и тот быстро заиграл какой-то бравурный совковый марш, чтобы заглушить непатриотические звуки. Но не растерялись журналисты, бросившись к источнику конфуза, и успев отснять его на видео. Из одного из зданий училища вышла группа украинских курсантов, построилась и запела Гимн Украины. Срывающимися юношескими голосами. Допела, отдала честь набежавшим журналистам, и ушла обратно в здание. Пробирает. У Украины не может не быть будущего, с такой-то молодежью. Вообще жизненного оптимизма прибавляют такие крайне редкие моменты порывов молодых душ. Ребята ведь рискуют – в Крыму сейчас, как известно, проявление каких-либо иных чувств по отношению к Украине, кроме враждебных или издевательских, чревато очень серьезными неприятностями. Несмотря на то, что фашизм там типа не прошел. Типа отстояли.

Но не менее впечатляюще и другое. Советская и российская история полны примеров того, как враги России отдавали честь ее воинам за доблесть в бою. Этого правда, нельзя сказать об обратных примерах. Вроде бы только Петр Первый не стеснялся признавать героизм своих противников, и даже более того, на их героизме учил своих солдат. После него эти порывы стали затухать, а уж с приходом совка и вовсе были приравнены к предательству. Враг не может быть доблестным, наши враги – подонки, мерзавцы, бандеровцы (бендеровцы по ВВП), фашисты и наймиты Темных Сил.

Российским бы командирам развернуть в сторону украинских хлопцев своих, и отдать ребятам честь. Сказав что-нибудь типа того, что говорил, по В. Яну, Чингисхан в таких случаях – «вот как надо защищать свой улус». Ну, или хотя бы торжественно постоять в тишине, не запускать на все децибелы оркестр. Но вы прекрасно понимаете, что в нынешней России это невозможно, немыслимо, это бунт, мятеж, майдан и оскорбление святынь. Докатились. На что рассчитываем, на какую молодежь, каких будущих офицеров? Что будут думать, что поймут и какие уроки извлекут из этого видео российские курсанты? В нескольких секундах видео уложились два ярких примера того, как надо и как не надо любить свою Родину.

Примите как мое личное предчувствие – страшным будет конец российской империи. А логика подсказывает – скорым.

Бандеровская угроза для России

Оружие

          В Парагвае – много оружия в частном пользовании. Причем, уточню для приезжих, это настоящее огнестрельное оружие, «боевое» так сказать, а не разные «устройства для отстрела» или как там называют на просторах бывшего СССР «травматическое» оружие. В «комплекте» с природным и немалым патриотизмом парагвайцев, уверенности властей в этом патриотизме, - это создает такой себе образ Парагвая, который хоть и бедный, слабый, по сравнению с соседями, но лучше даже не пробовать его завоевать – себе дороже.

          Я обращался к теме оружия не раз в своих постах на форумах и в блоге.  Речь шла о простоте приобретения оружия как легального, так и нелегального. С этим, вроде бы, ясно.

          Смотрите, за последние три года в стране приобретено только официально через торговую сеть более 40000 новых стволов, причем это действительно современное оружие, как короткоствольное, так и длинноствольное (нарезное и гладкоствольное), которого в здешних оружейных магазинах и лавках выбор достаточный. Для страны с населением меньше 7 млн. человек – это много.

http://www.abc.com.py/nacionales/cada-vez-mas-gente-con-armas-1224577.html

          По вашему желанию, вам могут продать в магазине оружие с комплектом документов на него, который подготовят за разумную плату. Возможно две категории обладания оружием: для ношения и для хранения. Отличие Парагвая в том, что под хранением в стране понимается не только хранение в жилище, но и в машине, например. Во многих машинах, снующих по улицам столицы, уж поверьте, есть оружие.

          И тут я перехожу плавно к описанию того, что побудило меня, собственно, продолжить разговор об оружии в Парагвае.

          Наличие большого количества оружия в частных руках не порождает чрезмерного его применения – Парагвай в этом плане безопасен. На улице гораздо более вероятно погибнуть от попивающего за рулем терере безалаберного парагвайоса, который вас просто не заметит, чем от пули вооруженного до зубов населения. Оружие – как сдерживающий преступность фактор – вот в чем фишка.

          Если вы думаете, что парагвайцы, как мирный народ, открытый, веселый и еще вечно в плену своей «расслабленности по жизни» носят оружие как «знак престижа», как «понты», то вы ошибаетесь. У парагвайцев как-то очень органично сочетается «мирность» с осознанием и готовностью применить оружие без предупреждения в случае опасности для себя.  

          Очень характерно поступил года полтора назад  сын известного в Парагвае генерала Овьедо. Его, заезжие колумбийцы, хотели ограбить с применением оружия и известной "шутки" со спущенным колесом автомобиля. Когда Овьедо вышел из банка (он обналичил чек на 80000000 гуарани), то увидел спущенное колесо своего Таксона, а тут и колумбийцы… Достал пистолет и застрелил одного нападавшего… Никаких претензий со стороны закона.

          Или, вот, вчерашний случай. «Менялы» валюты, по-местному «камбисты» - профессия не преследуемая законом. Несмотря на наличие разветвленной сети банков и обменных пунктов, есть и частники, которые подрабатывают этим на улице… Сидит такой себе дядечка, никого, в общем, не трогает, а к нему подлетают на мотоцикле сопляки да с пистолетом… Вот, что получилось:

          Еще раз обращаю внимание, на полную готовность стрелять на поражение без предупреждения. Одного застрелят – второй задумается. А не задумается – тоже свою пулю поймает когда-нибудь.

          Транкиииило, сеньорес!

Для россиян по духу и по прописке

          Краткая предыстория: писал я о Парагвае на одном русскоязычном форуме. Собственно - один я о нем и писал, по большому счету, потому что не получается как-то у носителей великой русской культуры, проживающих в Парагвае, изложить что-то связное на русском в размере более двух предложений и без матов. Ну, так уж сложилось - не повезло...

          В связи с военной агрессией России против Украины решил я свое сотрудничество с этим сайтом прекратить, заявил это прямо и открыто, сформулировал основной мотив как нежелание, чтобы Парагвай стал российским и, пользуясь моей информацией, россияне не увеличили здесь свой процент до необходимого их референдуму.

           Так знаете, что теперь россиянчики патриотичные пишут на форуме из своих мухосрансков?  Это он нам все врал о Парагвае, все неправду писал... Ну, ясное дело - врал, конечно, бандеровец, а ночами фотографии фотошопил - охмурение наивных россиян.
           
          Россияне по духу и по прописке! Настоятельно прошу вас мой блог не читать, Парагваем не интересоваться и ни в коем случае сюда даже не заезжать, как вас ни будут бразильские гиды агитировать заскочить за дешовеньким после водопадов Игуасу. Нафига он вам, этот Парагвай? Че там? Климат недружественный и без моря, российского языка, даже матерного, не знают, о великой России вообще ничего не знают и водки приличной в лавке не купишь, не говоря уж об рассоле... Березок, опять же, ленивые парагвайцы растить не хотят. В общем, ограничьтесь Бразилией и Аргентиной, Эквадор, какой-никакой, а здесь вам нэнада.
          Насчет блога тоже понятно? - Не для вас. "По-парагвайски" звучит мило - проибИдо.

Добрий ранок!

          Достаточно часто парагвайцы спрашивают: «А как будет по- русски …?» Интересно им. И – хорошо получается повторить: способные на слух уловить и запомнить.

          Есть один, который частенько меня теперь приветствует: «Привьет, друк!». Вчера вдруг спрашивает, как будет «Buen dia» и услышав, повторив  «добрий дьень», неожиданно произносит: «добрий ранок».  

          !!!

          Я – в изумлении, услышав родное украинское. Это, говорю, на украинском языке «доброе утро». Теперь – в изумлении мой парагвайский амиго: так он, оказывается может еще на одном языке говорить!

          В Парагвае много украинцев и я сталкивался не раз, что даже те, кто считает себя русскими здесь, особенно из Энкарнасьонщины, разговаривают не на чистом русском, а с добавлением многих украинских слов. Как случается на Кубани, например, или в Тюменщине. Так и мой парагвайский «друк» где-то пересекался видно с парагвайскими украинцами…

          В следующий раз научу его приветствию «Слава Украине!»

Коричневое утро

«Коричневое утро» - это новелла, французская сказка, написанная Франк Павлофф, опубликованная издательством «les Éditions Cheyne» специализирующимся обычно в поэзии в декабре 1998 года (10 страниц, ISBN 2-84116-029-7). В названии автор ссылается на "коричневые рубашки" - прозвище, данное нацистской милиции SA. «Коричневое утро» - это метафора против фашистского мышления. Книга была очень популярна в 2002 году (более миллиона проданных копий), что удивительно, поскольку 21 апреля 2002 года Жан-Мари Ле Пен (ультраправый французский политик) вместе с действующим президентом Жаком Шираком прошел во второй тур голосования.

Двое друзей даже не понимают, что присутствуют при рождении тоталитарного режима. В результате принятых мер и новых законов, которые вступили в силу, всё становится коричневым: коты, собаки, газеты, радио…


          Франк Павлофф



          КОРИЧНЕВОЕ УТРО

          Чтение для детей и родителей


          «Сама по себе идея нейтральна, во всяком случае, должна таковой быть; но человек приводит её в движение, проецируя на неё свои страсти и безумства; с примесями, превращённая в веру, она впадает в поток времени, принимает форму события: переход от логики к эпилепсии совершён… Таким образом рождаются идеологии, доктрины, кровопролитные фарсы» 

          Краткий курс превращения – Родословная фанатизма – Эмиль Мишель Сиоран



          Вытянув ноги на солнце, мы с Чарли не то чтобы разговаривали, скорее, просто высказывали вслух мысли, приходившие нам в голову, даже не обращая внимания на то, что каждый из нас в свою очередь говорил. Это был один из тех приятных моментов, когда можно было не смотреть на время, потягивая кофе. Когда он сообщил мне, что отвёл на укол свою собаку, меня это удивило, но не более того. Всегда грустно, когда твоя собачонка тяжело стареет, но по прошествии пятнадцати лет надо отдавать себе отчёт в том, что рано или поздно она отдаст концы.
          - Понимаешь, она не была коричневой.
          - Ну да, у тебя ж был лабрадор, это не совсем его цвет. А чем он болел?
          - Да дело не в этом, просто это была не коричневая собака, вот и всё.
          - Чёрт возьми, как с котами теперь, что ли?
          - Ну да, что-то вроде.
          Что касается котов, я был в курсе. В прошлом месяце я вынужден был избавиться от моего домашнего кота, которого угораздило родиться белым с чёрными пятнышками. Перенаселение котов, и правда, стало уже невыносимым, и, исходя из того, что говорили государственные учёные, лучше всего было оставлять коричневых. Только коричневых. Все селекционные тесты доказывали, что они лучше адаптируются к нашей городской жизни, что у них небольшой приплод, и они гораздо меньше едят. По мне, кот есть кот, и необходимо было каким-то образом решать проблему, пусть даже при помощи государственного декрета, который устанавливал уничтожение всех котов, которые не были коричневыми.       Представители городской милиции бесплатно раздавали шарики мышьяка. Смешанные с едой, они отправляли котов на тот свет в один миг. Моё сердце сжалось на мгновение, но вскоре всё забылось.
          А вот насчёт собак я немного больше удивился, даже не знаю почему. Может, потому что они покрупней, или потому что собака друг человека, как говорят. В любом случае, Чарли рассказал мне об этом так же естественно, как я – о своём коте. Слишком много преувеличенной сентиментальности ни к чему не приводит, а насчёт собак, в самом деле, коричневые, вроде, более выносливые.
          Нам, собственно, больше нечего было друг другу сказать, и мы разошлись, но с каким-то странным чувством. Так, словно мы не всё друг другу сказали. Было немного не по себе. Спустя некоторое время, именно от меня Чарли узнал, что «Ежедневная городская газета» больше не будет выходить. Он просто обомлел: газета, которую он читал каждое утро, попивая свой кофе со сливками!
          - Они закрылись? Забастовки? Обанкротились?
          - Нет, нет, это из-за дела с собаками. 
          - Коричневыми?
          - Да, как всегда. Ни одного дня без открытого осуждения этих новых национальных мер. Они доходили до того, что ставили под сомнение результаты учёных. Читатели не знали, что и думать, некоторые даже начинали прятать своих собак!
          - Доигрались с огнём…
          - Как и ты говоришь, в конце концов, газету запретили.
          - Чёрт возьми, а как же результаты скачек?
          - Ну, старик, надо будет посмотреть твои результаты в «Коричневых Новостях», осталась только эта газета. Кажется, что касается скачек и спорта, она держится на плаву. Так как другие давно перешли границы, нужно было, чтобы хоть одна газета в городе осталась. Не могут же люди обойтись без информации.
          В тот же день я ещё раз встретился за чашкой кофе с Чарли, но мне было как-то не по себе становиться читателем «Коричневых Новостей». Однако, вокруг меня клиенты бистро продолжали свою жизнь как и раньше: определённо, я зря начал беспокоиться.
          Потом настала очередь книг в библиотеках, тоже не очень ясная история. Против издательств, которые являлись частью той же финансовой группы, что и «Ежедневная городская газета», возбудили судебные процессы, а их книги стали запрещёнными на библиотечных полках. В самом деле, если бы люди читали то, что эти издательства продолжали публиковать, то находили бы слово собака или кошка, по крайней мере, один раз на том, и, разумеется, далеко не всегда рядом со словом коричневый. Они должны были об этом знать.
          - Не надо провоцировать, говорил Чарли, ты понимаешь, нация ничего не выиграет тем, что будет отвергать закон и играть в кошки-мышки. Коричневые, - добавил он и огляделся, - коричневые мышки, на случай, если бы кто-то услышал наш разговор.
          Из предосторожности мы приобрели привычку добавлять «коричневый» в конце фраз или после слов. Поначалу, просить коричневый анисовый ликёр было для нас странным, но, в конце концов, язык ведь развивается и меняется, и не более странно добавлять «коричневый», чем «бл…», через слово, как у нас это часто делается. По крайней мере, мы были на хорошем счету и были спокойны. В конце концов, мы даже выиграли на скачках. Немного, конечно, но, тем не менее, это был наш первый коричневый выигрыш на коричневых скачках. Это нам помогло смириться с беспокойствами, которые нам причиняло новое законодательство.
          Однажды мы с Чарли так здорово посмеялись! Помню, я ему тогда сказал придти ко мне смотреть финал Кубка кубков. А он заявился со своей новой собакой! Она была просто великолепна, коричневая от кончика хвоста до кончика носа, с карими глазами.
          - Видишь, в конечном счёте, он даже ласковее, чем предыдущий, и он мне повинуется беспрекословно. И не надо было делать драму из истории с чёрным лабрадором.
          Но едва он произнёс эту фразу, как его собака рванула под диван, тявкая как чокнутая. Словно хотела показать, что ори – не ори, а даже будучи коричневым, он не повинуется ни своему хозяину, ни кому бы то ни было! И Чарли вдруг понял.
          - Нет, ты тоже?
          - Ну да, вот увидишь.
          И тут, моя новая кошка выскочила стрелой, вскарабкалась по шторам и укрылась в шкафу.           Кошка с карими глазами и коричневой шерстью. Как же мы смеялись. А ты говоришь о совпадении!
          - Понимаешь, - сказал я ему, - у меня всегда были кошки, тогда.… Ну, разве она не красива, эта?
          - Она великолепна! – ответил он мне.
          Потом мы включили телевизор, в то время как наши коричневые животные следили друг за другом краем глаза. Я уж не помню, кто выиграл, но помню, что мы чудесно провели время и чувствовали себя в безопасности. Достаточно просто делать то, что считалось правильным в городке, и нас это успокаивало и упрощало нам жизнь. Коричневая безопасность могла быть чем-то хорошим. Конечно, я вспоминал о маленьком мальчике, которого встретил на тротуаре напротив, и который оплакивал своего белого пуделя, умершего у его ног. Но, в конце концов, если он слушал хорошо то, что ему говорили, собаки не были запрещены, нужно было просто подыскать коричневую. Даже щенков можно было найти. И тогда, как и мы, он чувствовал бы себя законопослушным и быстро забыл бы прошлое. Но вот вчера – просто невероятно – я чуть было не попался городской милиции, одетой в коричневое и не делающей скидок никому. А я-то считал себя в безопасности! Они меня не узнали, потому что они новички в квартале и ещё не выучили всех в лицо. Я шёл к Чарли. По воскресеньям, именно у него мы играем в белот. У меня была упаковка пива в руке, вот и всё. Мы должны были поиграть в картишки пару часов, потягивая пивко. Но вот так сюрприз: дверь его квартиры была разбита вдребезги, и два милиционера, торчащие на лестничной площадке, разгоняли любопытных. Я сделал вид, что иду на верхние этажи, и спустился назад в лифте. Внизу люди разговаривали вполголоса.
          - Но ведь у него была настоящая коричневая собака, мы всё это прекрасно видели!
          - Да, но, судя по тому, что они говорят, дело в том, что до этого у него была чёрная, а не коричневая собака. Чёрная!
          - Раньше?
          Да, раньше. Даже то, что у вас когда-либо была не коричневая собака, теперь считалось преступлением. А это совсем нетрудно было узнать, достаточно было спросить у соседа. Я ускорил шаг. С меня лился пот, замачивая рубашку. Если иметь не коричневое животное раньше – считалось преступлением, я был хорошей добычей для милиции. Все в моём доме знали, что раньше у меня была чёрно-белая кошка. Раньше! Вот уж о чём я никогда бы не подумал! В это утро, Коричневое Радио подтвердило новость. Чарли, несомненно, стал одним из тех пятисот человек, которые были арестованы. Даже, если вы купили недавно коричневое животное, это не значит, что вы поменяли мышление, добавили они. «Иметь не соответствующую собаку или не соответствующую кошку, когда бы то ни было – преступление! Диктор даже добавил: « Оскорбление национального достоинства». И я хорошо запомнил продолжение. Даже, если лично у вас не было не соответствующей собаки или не соответствующей кошки, но кто-то из вашей семьи – отец, брат или двоюродная сестра, например, имел такое животное, пусть даже раз в жизни, вы рискуете нарваться на серьёзные неприятности.
          Я не знаю, куда они увезли Чарли. Но тут они явно преувеличивают. Это сумасшествие. А я-то считал себя в безопасности на долгое время с моей коричневой кошкой. Конечно, если они начнут копать, что было раньше, они никогда не закончат арестовывать владельцев кошек и собак. Всю ночь я не сомкнул глаз. Я должен был сразу отнестись с недоверием к коричневым, как только они нам навязали свой первый закон о животных. В конце концов, то была моя кошка, как и собака Чарли – его собака, мы должны были сказать «нет».     Сопротивляться дальше, но как? Всё происходит так быстро, есть работа, ежедневные хлопоты. Другие тоже опускают руки, чтобы побыть хоть немного спокойными, ведь так? Ко мне стучатся в дверь. Так рано утром? Такого раньше не было. Мне страшно. Ещё совсем раннее утро, за окном коричневые сумерки.
          Да перестаньте же так громко стучать, я иду!

Час героїв. Повстанці.

Умом - понять.

          До чего страшная страна получилась эта Россия нынешняя. И страшность не в обезумевшем кровожадном Путине, а в населении, в молчаливом, покорном большинстве, которое молчанием или поддакиванием оправдает любое преступление против человечества. Страна господ, страна рабов.

          Вот, понимают думающие и интеллигентные россияне, что ляпнул Путлер сгоряча то, что не следовало, погорячился и приоткрыл свое звериное, фашистское нутро: женщин и детей украинских он для своей армии-агрессора как  живой щит приготовил.

          Понимают, но… молчат.  

          С одной стороны нельзя поправить безумца, потому что Путлер – почти царь и солнце России, а они ошибаться не могут, с другой - нельзя, потому что никакая интеллигентность и образование не позволяют россиянину даже признать право любого народа на свое мнение, а уж разрешить, да еще «нашей Малороссии»?! Нет, нужно наказывать, чтобы было неповадно.

Новости нанотехнологий

          В СССР, России всегда было плохо с питанием (я – о батарейках, а вы о чем?). Если бы не импортные, то – вообще капец. Но даже импортные…

          Вот, например, супернанопроцессору – секретнейшей разработке кремлевско-гэбешной шарашки, вставленного Януковичу протеза головного мозга, хватает этих хваленных Энерджайзеров всего минут на 15. Вышел, зачитал по бумажке и быстро ушел. Все!

          Все эти пиндосы злобные со своим Госдепом:  такую мелочь – батарейки, и то гадят.

Лучше увидеть самому

Еще такая простая штука

Перепост из http://chingizid.livejournal.com/1634655.html

          Выбирая, чему/кому верить, человек на самом деле выбирает для себя тот вариант реальности, который ему проще принять.
          В случае с той же Украиной сторонние наблюдатели стояли перед совсем простым выбором. Не политическим. Не нравствено-этическим даже. 
          Этот выбор можно было бы назвать религиозным, если бы значение слова "религиозный" не было так искажено. Всяко выбор делался (и продолжает делаться) между адом на земле и верой, что ад может быть отменен волей и намерением.
          Сформулируем проще: выбор делался между утверждениями: "люди объединились, переступили через страх и изменили свою жизнь" и "все куплено, все продались, торжествует злобный фашызм".
          Дело не в том, что фальсификаторы из телевизора так уж хорошо поработали. Самый сильный аргумент - тот, которому заранее хотят поверить. 
          Очень много людей заранее выбрали поверить в ад - не то чтобы со зла, а как в более понятную и привычную концепцию.

          Штука в том, что всякий поверивший (выбравший поверить) злу, тут же становится частью этого зла. И несет персональную ответственность за умножение зла. Речь не о том, можно ли простить наивную-жертву-тиливизара. Речь о том, существует ли для каждой из таких жертв возможность спасения.
          Теоретически спасение существует для всех. На практике - это очень трудно.

          В художественной литературе душа обычно продается за всякие приятные бонусы. Деньги, власть, младые девы и все в таком роде. 
          Понимаете, чуваки, художественная литература обманывает нас. Души покупаются много дешевле. За одно только сомнительное удовольствие сохранить привычную картину мира, сколь бы мрачной и унылой она ни была. Вернее, за неосознанное желание, чтобы твоя унылая картина мира стала правдой для всех. Чтобы никто от нее не отвертелся. А то ишь развели романтику. 

          Возможность и дальше считать свою унылую правоту единственной правотой - стандартная цена за душу живую обычную бессмертную, одна штука. Такая душа попадает в ад немедленно и умножает его силу и полезную площадь - прямо здесь, на этой земле. Потому что другого ада все-таки нет. 
          Но и данный нам в ощущениях - не сахар. И сколько не обрушивай на него всю убийственную мощь подвластного огня, стоит пока целехонек - очень уж крепко держатся за него миллионы заинтересованных лиц.

          Хватит уже, отпускайте руки. Без ада жить в сто раз интересней.

Пока, посильное...

Я не могу, как автор публикуемой ниже статьи в ЖЖ, сказать, что остаюсь в Украине для борьбы. Думаю, что меня не вынудят туда для этого ехать... Но, что сказал автор, чувствую всем сердцем и я. Именно поэтому я перепечатываю здесь его статью и повторяю друзьям: визы для украинцев в Парагвай не нужны. Парагвай хорош тем, что сюда никак не доедут российские танки. Даже те, которыми Путин нашпиговал Венесуэлу на "льготных условиях". Здесь нет моря, но в этом плюс: никакой отряд российского ВМФ не зайдет с "визитом дружбы". Не дай Бог, но если приедете в нужде - примем.

Я остаюсь

"... закрывай квартиру, забирай семью, беги сюда..."

"... как можно дальше на Запад - здесь не тронут, сюда не дойдут...".

"Брат, как дела с визами? Мы ждем вас".

По самым приблизительным подсчетам на территории Российской Федерации проживает порядка десяти моих близких родственников. Близких. По крайней мере, мне так казалось или, если выражаться точнее, мне нравилось так думать. Практически все они неоднократно бывали здесь, в Украине. На свадьбах, похоронах, днях рождения и прочих мероприятиях различной степени важности и торжественности. Им было комфортно. В любом случае, мы делали все, чтобы они чувствовали себя здесь не хуже, чем на своем Урале, Камчатке или Дальнем Востоке.

Сегодня их страна объявила войну моей стране. Изнуренной, истерзанной, обескровленной революцией, высосанной до самого донышка ненасытным енакиевским воганом стране. Давайте не будем углубляться в дипломатическую казуистику. Это действительно война.

Ни один из них сегодня не объявился. Не спросил, мол, как вы там. Не посетовал, дескать, что ж творится-то. Не метнул в чат ни к чему не обязывающий, но хоть как-то обнадеживающий месседж  "держитесь". Не посопел понуро в трубку - что вообще можно сказать, когда всё так... Словом, сегодня я понял, на чем зиждется вся бесстыжая, тупая сила российской армады. На молчании. На безучастности. На вакууме.

Оказывается, когда начинается война, кардинально ничего не меняется. Ты продолжаешь жить своей жизнью. Ты не военный, ты отдаешь себе отчет, что в первой же перестрелке сможешь прожить максимум несколько секунд, более того, ты прекрасно понимаешь, что до первой перестрелки можешь и не дожить. Все эти факты принимаются как данность и, как ни странно, не вызывают ни страха, ни, тем более, паники. Чего бояться - пожил, хуле. Единственное, что тебя действительно беспокоит - это судьба твоей семьи. Не то, как они будут жить без тебя, а будут ли они жить в принципе. Черт, а вот это действительно страшно.

Мессенджер и телефон поочередно стреляют одиночными:

"Maybe you come here? It's too dangerous in Ukraine".

"Друже, ми чекаємо на тебе і твою родину, тримай адресу...".

Киев и Полтава, Львов и Мукачево, Ивано-Франковск и Луцк, Сиэтл, Иерусалим и Рим сегодня целый день предлагают укрыть от застывшей буквально в полусотне километров от моего дома, дышащей сталью и свинцом беды семью совершенно не знакомого им человека - мою семью.

"...це чесно та від серця. В будь-який момент можете звернутись, або ваші друзі. Запропонувала теж саме сім'ї вашого друга. Тільки моя родина може надати біля 10 місць".

Так-то.

А теперь я сяду за стол, тщательно выпишу на один тетрадный листок все имена, телефоны и адреса, которые смогут пригодиться моей жене и моему сыну - не исключено, очень скоро.

Однако, здесь живут мои родители, которые уж точно никуда не уедут. Здесь похоронен мой дед, который уж точно не одобрил бы подобного бегства. В конце концов, здесь все еще живут предатели, которые уж точно не должны жить. Именно поэтому я остаюсь.

Меня зовут Сергей Иванов. Сегодня 1 марта 2014 года. Это один из самых тяжелых и, одновременно, самых счастливых дней в моей жизни.

P.S. Путин. Я - остаюсь. Ты - идешь нахуй. Не перепутай, сука.

Что я натворил?!!

          Должны были для меня передать из Москвы в Киев посылочку. Там в Киеве должна организоваться оказия на Парагвай…

          Возникли сомнения, что в нынешней международной обстановке возможны некоторые сложности с передачей посылки именно на отрезке Москва – Киев. Посоветовался с другом в Москве и он сказал, что передаст через Симферополь – там какие-то друзья. Такие друзья, что гарантирует…

          Читаю интернет – обомлел: ну зачем же было сразу десантников слать в Крым для безопасности маленькой такой посылочки?!